Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Однако...

Мда... Значит, бродила я по просторам фикбука, бродила... В поисках вдохновения бродила, после написанного Сводника ficbook.net/readfic/724421, ничего по Наруте не нашла. Нашла заявку -_-

Вот зарекалась же себе поддаваться порыву, зарекалась. А что в итоге? В итоге у нас написанная Волчья кровь ficbook.net/readfic/1067081 - спонтанно написанная, мало того, что за месяц, так еще и по шесть-семь страниц в день. Откуда что бралось, спрашивается? О_о

Вспомнила бытность свою со стаей, которая меня чуть не загрызла, попинала своих собак на пример вдохновения. И родилось, надо же.

Надо его проверить. Полностью, а то там, говорят, есть логические ляпы. Но я что-то никак. Учеба достала, практику надо сдать...

Потом, в общем.

@темы: мое, фанфики

---

Пишет Гость:

20.11.2010 в 10:42

840 слов
Простите, Остапа понесло. И, кажется, совсем не в ту сторону.

Кто-то сидит на ступеньках, согнувшись в три погибели, и мерно раскачивается вперёд-назад. Будто упадёт сейчас. В коридоре – полумрак; свечи, кажется, сегодня горят не так ярко, как обычно – Ровена права, замок всё чувствует – и Годрик сперва решает, что это кто-то из детей до сих пор не в постели. Подходит ближе – понимает, что ошибся.
И, кряхтя, присаживается рядом.
- Ты всё ещё здесь?
- Как видишь, - рассеянно отвечает Хельга. На него она не глядит – скорее, сквозь него. Её мысли далеко-далеко, и Годрик догадывается, с кем они.
- Иди спать, Хельга. Он не вернётся.
Она мотает головой:
- Я подожду ещё немного.
- Он не вернётся, Хельга, - повторяет Гриффиндор. В голосе – сталь, а в сердце – боязнь задеть, расстроить ещё пуще. Хельге сейчас тяжелее, чем Ровене и ему. И, наверное, тяжелее, чем Хогвартсу – хотя это ещё как посмотреть. – Салазар сделал свой выбор. Его не устраивает путь, который избрали мы – он решил прокладывать свой.
«Скатертью ему дорога», хочется добавить, но лучше сдержаться.
- Я не верю, что он так легко порвёт со школой, - тихо говорит Хельга. – И потом... – голос её дрожит, - мы ведь все когда-то были... друзьями.
«Она всё ещё его любит», с удивлением думает Годрик. Могущественная волшебница, взрослая женщина, сидящая рядом с ним, кажется ему сейчас более беззащитной и слабой, чем самые младшие из учеников. Но воли слезам она не даст ни за что. Не позволит себе. Хотя, казалось бы, кого стесняться – рядом только он и Хогвартс, а Хогвартс всё понимает. И печалится – вместе с ними.
- Я не представляю, что теперь будет с Хогвартсом, - продолжает Хельга. – Нам ведь надо будет ещё как-то объяснить ученикам, что Салазар нас оставил. И я не знаю, что скажут они, когда узнают, почему. Не начнётся ли среди них вражда, не станут ли одни винить в том, что случилось, других...
- Однажды Салазар непременно вернётся, - раздаётся за спиной спокойный, холодный голос. Ровена спускается по лестнице в длинном тёмном платье, делающем её похожей на магглу-монахиню. – Как бы он ни хотел навеки вычеркнуть Хогвартс – и нас – из своей жизни.
- Испугается, что мы не справимся без него? – хмурится Годрик.
Хельга прячет глаза.
- Нет. Просто вернётся. Когда-нибудь. Только уже под другим именем, с другими грехами и другими помыслами. Как и я, и ты. И ты, Хельга, тоже, - отвечает Ровена. Её взгляд устремлён куда-то во тьму неведомого, и выглядит она сейчас более похожей на пифию, одержимую духами, чем на колдунью. – Может, через три тысячи лет, может, раньше. Мы не сможем оставить это место. Мы нужны здесь – все.
- Все, - повторяет Хельга, и Годрику слышится в её голосе несмелая надежда.

***
- Ты вернулся.
Вместе со словами у неё изо рта вырывается еле видимый пар – в коридорах немногим теплее, чем на улице. Восстановить проломленные стены и разрушенные лестницы оказалось не так уж сложно. Но почему-то в замке теперь гораздо холоднее, чем прошлой зимой, несмотря на то, что во всех каминах пылает огонь. И непонятно, как это исправить.
А зима только началась.
- Куда я денусь, - равнодушно бросает Теодор. Привычным движением отряхивает с мантии снег, снимает толстые рукавицы грубой вязки – такие больше подошли бы Хагриду. Сьюзан переминается с ноги на ногу; ей не хочется говорить, насколько она на самом деле этому рада.
- А ты думала, я уже уволился? Не проработав и полугода?
- Кто тебя знает? Отсюда все увольняются. Слагхорн же ушёл. И Граббли-Дерг. И мадам Пинс. Все увольняются
Кажется, это прозвучало чересчур нервно.
- Зачем ты здесь, Нотт? - ей почему-то очень важно знать ответ на этот вопрос.
Теодор раздражённо вздыхает.
- Я работаю здесь, Боунс. Как и ты, между прочим.
- Ты мог бы подыскать себе и другое место. Никогда не замечала в тебе особой любви к детям, - выпаливает Сьюзен и прикусывает язык. Как там говорят слизеринцы наподобие того же Нотта, «Хаффлпафф – это диагноз»? – Ну... да. Но зельевар ты отличный, конечно.
- Другое место? – последней фразы он будто бы и не слышит. - Для сына Пожирателя Смерти? Боунс, ты вдобавок ко всему ещё и идеалистка.
Ко входу в Большой зал они идут неспешно. Сьюзен теребит рукав мантии, Нотт скучающе поглядывает по сторонам. Проплывающий мимо Толстый Монах отвешивает им учтивый поклон:
- Мисс Боунс, профессор Нотт! Добрый вечер. Ужин уже начался, поторопитесь.
Сьюзен, улыбаясь, провожает призрака взглядом.
- Да, я идеалистка, - весело соглашается она. – Знаешь, Нотт, я люблю эту школу, и я не хочу бросать её сейчас, в послевоенной разрухе...
«Я пришла сюда, чтобы вытащить её из этого болота. И ты тоже. Только ты никогда в этом не признаешься.
Я вернулась сюда, чтобы вытащить Хогвартс из этого поганого болота».
Нотт усмехается:
- Приятно иметь дело с благородными людьми.
В Большом зале тёмно-синий, почти чёрный потолок усыпан пронзительно-яркими зимними звёздами. Ученики, завидев библиотекаря и преподавателя зельеварения, отрываются от еды, здороваются – кто робко, кто весело, кто нехотя. За столом преподавателей, по левую руку от директора Макгонагалл, Сьюзен видит Невилла и Луну. И едва сдерживается, чтоб не помахать им рукой в знак приветствия – вот странно, виделись же не более получаса назад...
Сюда радостно возвращаться. Неважно, сколько лет спустя. Радостно – всем и каждому.
Но тем, кто, к собственному счастью, обречён возвращаться сюда вечно – радостно вдвойне.

URL комментария

@темы: фанфики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Забавное

Если на растительном масле пишут "без холестерина", что ж это действительно так. Холестерин, или холестерол, это спирт, содержащийся в мембранах клеток животных. Занимательно, что в растениях он, в силу некоторых причин, не вырабатывается.

@темы: учеба

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Дододододоо

22.03.2013 в 21:20

Пишет  axax:

Курама, рыжие тапки и моя любовь к пушистым ушам

Прихожу нынче домой, а там меня ожидают рыжие тапки с лисьими ушами, которые маман для меня сшила.
Я, как личность неравнодушная к Кураме, пришла в полный восторг!

Ну и в честь такого немного Наруто и его демона

@темы: аниме, Курама, Наруто

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ах-ха-ха! Шикарно!

04.04.2011 в 07:43

Пишет  Львенок Сен-Клер Элессар:

Что я скажу - молодец, мужик!

04.04.2011 в 06:21

Пишет [J]Aerkarri Beyliar[/J]:

Таки решил перепостить, перевод корявый, но смысл...

14.03.2011 в 04:08

Пишет [J][Гхора][/J]:

Стивен Кинг о Сумерках
Я отвечаю на критику, выдвинутую против меня фанатами сумерек.Некоторое время назад я сказал в интервью, что Майер не может написать достойную мистическую историю. Многие фаны сказали, что я просто завидую успеху Стефани Майер, и они абсолютно правы. Тот факт, что ее книги были распроданы тиражом более чем в 40 мил. копий, делает мои 350мил. копий мелочью. Сумерки также попали в в 10ку книг по выбору читателей Американской Библиотечной Ассоциации. Мои же 5 Horror GuildAwards, (5 премий международной гильдии ужасов) World Fantasy Life Achievement Award, (мировое фэнтези - награда за пожизненные достижения в области лит-ры) Hugo Award и Destinguish Contribution to American Letters Award (за выдающийся вклад в американскую лит-ру) смотрятся по сравнению с этим довольно скромно. Но мне приятно думать, что если бы Т. С. Эллиот, Джордж Оруэлл и Чарльз Диккенс были живы, то они бы тоже завидовали Стефани Майер. Фанаты С. Майер также правы, когда они говорят, что я пытаюсь выделиться за счет ее успеха. Все в мире слышали о сумерках и его сиквелах: новолунии, затмении и ломая рассвет. Но кто слышал о Кэрри, Сиянии, Кристине, Оно, Кладбище домашних животных,Мизери, Зеленой миле и особенно о сериале "Темная башня"? Динамизм в описании и многое другое в книгах Майер делает мои романы, совешенно обычные вещи, как Противостояние, Мешок с костями и Сердца в Атлантиде потугами умственно-ограниченного двухлетнего.
Некоторые люди также сказали, что я завидую экранизациям Сумерек. И в очередной раз они не могли оказаться более правыми! Фильмы, снятые по моим книгам, такие как Кэрри - номинированный на 2 Academy Awards,Останься со мной, номинированный на Academy Award, Мизери - лауреат Academy Award, Зеленая миля - номинированный на 2 Academy Awards,Сияние - широко признанный лучшим фильмом ужасов на все времена - и Побег из Шоушенка - номинированный на 7 Academy Awards и недавно признанный лучшим фильмом на IMDb - никогда не будут считаться высшей наградой. Не верите мне? Посмотрите на режиссеров, которые экранизировали мои работы. Дэвид Кроненберг, Джордж Ромеро, Джон Карпентер, Брайан Сингер, Роб Райнер, Фрэнк Дарабонт, Стэнли Кубрик! -никто из них не сравнится с режиссером Сумерек Кэтрин Хардвик, чьим и предыдущими фильмами были Короли Догтауна и Рождение Христа. В качестве альтернативы посмотрите на состав Сумерек: Кристен Стюарт, Роберт Паттинсон, Кэмд Джигандэ и Питер Фачинэлли - эти молодые звезды очевидно будут запомнены, не то что актеры и актрисы, снявшиеся в моих экранизациях - Джек Николсон, Иэн Маккеллен, Энтони Хопкинс, Кэти Бэйтс, Джонни Депп, Кристофер Уокен, Морган Фримен, Сэмюэл Л. Джексон и Том Хэнкс.
Тем не менее, я хотел бы извиниться и пере трактовать мое прежнее утверждение и продолжить запись, говоря, что ваш роман о напыщенном блестящем вампире не написан плохо, и не является не оригинальным. С ним не имеют никакого сравнения Грозовой перевал или с работы Энн Райс, и факт, что это ИЗУМИТЕЛЬНАЯ КНИЖКА. Именно так: ИЗУМИТЕЛЬНАЯ КНИЖКА!Спасибо вам, Стефани Майер, за то, что написали эту ИЗУМИТЕЛЬНУЮ КНИЖКУ! Вы являетесь таким вдохновением, поэтому я решил написать социально - острую эпическую книгу "Под куполом" моим следующим романом, вместо создания какого-нибудь дерьма про вампиров или еще чье-нибудь в этом роде. Надеюсь, это будет ИЗУМИТЕЛЬНАЯ КНИЖКА! Я пойду считать свои деньги и глядеть на свои награды, но, что я и делаю, я буду думать мрачно о Стефани Майер и ее ИЗУМИТЕЛЬНОЙ КНИЖКЕ!

@темы: книги

---

03.04.2013 в 00:24

Пишет  Kyuuba-san~:

Попытка номер раз
Автор: Хайоками Кьюба
Бета: ищу
Фэндом: Верные враги
Рейтинг: PG
Жанры: джен
Размер: драббл
Статус: завершен
Публикация на других ресурсах: Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку.
Примечания автора: не пойми что, конечно, но по Громыко я раньше никогда не писала


В Стармине пахнет магией и людьми. Отвратительно пахнет, надо признать. Инстинкты, старательно загоняемые вглубь сознания, вопят дурным гласом – надо бежать из этого города, бежать дальше, от людей, искать логово и прятаться-прятаться-прятаться. Только безумец полезет магам в раззявленную пасть – в Стармине на каждом шагу серебро и амулеты – оборотню не место в центре магии и стали.

Только безумный оборотень полезет в Стармин. Только безумный маг станет охотится в Стармине на оборотня.

Рораг надеется только на свой непримечательный вид, и скорость, с которой ему обещали провернуть намеченную сделку. Глупо, абсолютной глупостью было идти сюда, но охотники не дремлют и умоляющий взгляд младшей сестренки стоит перед глазами – она вырывалась и велела ему уходить, пока на нее надевали серебряный ошейник, шипами внутрь.

Разумеется, он согласился на все, чтобы вернуть ее. Маг обещал и подкрепил свое обещание нерушимой клятвой.

Рораг не верит магам, он и людям не верит – ни одному, никогда – но его сестра, его гордая маленькая волчица с ясными золотистыми глазами – она в плену, сидит как собака на цепи у этой швали – и Рораг сделает все, что захочет охотник, чтобы уйти вместе с ней. А потом – логово, и лежка, никаких больше городов, никаких людей, они будут ходить собственной небольшой смертоносной стаей, он убедит ее, он сможет. Никаких больше людей, человеческих обличий и городов. Никогда.

Оборотням не место среди людей. Людям не место рядом с оборотнями.

Рораг идет по главной Старминской площади – человечишко, которому он должен передать сверток от мага-отступника, должен быть где-то здесь. Рораг идет, и ему кажется, что взгляды всех встречных магов прожигают ему спину. Тщательно загоняемый внутрь волк беснуется и рычит. Рораг идет, и ему страшно. Очень страшно.

Нужный запах, наконец, бьет в нос, и Рораг поворачивает в сторону, продираясь сквозь толпу, и почти опознает человека, когда тихий вскрик и последующие громкие вопли торговца отвлекают его внимание.

Перед торговцем, который крепко держит за руку вырывающегося черноволосого пацана, расступается жаждущая зрелища толпа. Рораг морщится и проходит было мимо, в суете он потерял запах человека, как вдруг что-то заставляет его присмотреться к мальчику внимательнее.

Черноволосый, голубоглазый, лет восьми, у него необычная внешность, но не во внешности дело. Рораг, и только Рораг, видит, как на торговца щерится длинноногий долговязый волчонок.

Торговец разоряется, кричит, толпа поддерживает его одинокими возмущенными выкриками, Рораг не понял в чем дело, но по тихим ответам волчонка, он догадывается, что торговец ошибся в суете ярмарки и принял его за воришку. Рораг еще чувствует запах вора на продуктах рядом с торговцем – он ускользнул в суматохе, и теперь довольно поедает украденную добычу. Волчонок тоже должен это чувствовать, но расправа толпы станет еще более страшной, когда станет ясно, что поймали они оборотня.

Рорагу надо спешить – сестренка стоит перед глазами – ему нет дела до чужого волчонка, который волей жестокой судьбы затерялся в худшем для оборотней городе Белории.

Сестеренка стоит перед глазами, и Рораг решительно протискивается сквозь толпу.

Он видит, как расширяются глаза волчонка, и почти представляет, как дыбится шерсть у него на загривке. Рораг безмолвно платит торговцу – последние деньги, в три раза больше, чем стоимость всего товара, и, схватив ощерившегося пацана – не делай так, нет, не здесь! – быстро пробирается сквозь ошарашенную толпу.

Рораг тянет мальчишку по узким улочкам, вот же любят люди делать крысятники, и думает, что теперь, после его непонятно зачем совершенного «подвига», ему придется охотиться и питаться сырым мясом - что ж, он все равно собирался начинать. Это если они с сестрой выберутся и выживут, что теперь тоже совсем не факт.

Волчонок идет рядом и не сопротивляется, и Рораг почти забывает о нем, почти, ровно до того момента, когда в ноздри бьет запах чужака и неведомая сила поднимает его в воздух и впечатывает в стену.

Доигрался, забылся, и вот тебе результат! Гордись, волк, и ты и твоя сестра сдохнете от рук магов, и ты ничего-ничего не сможешь сделать!

Рораг открывает зажмуренные глаза и обнажает клыки в лицо смерти – у мага голубые, почти белесые глаза, темные волосы и смуглая кожа. Шаккарец.

Рораг смотрит ему в глаза, а потом, не сдержавшись, изумленно рыкает – рядом с магом сидит, как ни в чем не бывало, будто так и надо! – некрупная оборотниха. Ребенок обхватил ее за шею и что-то рассказывает, а шаккарец - маг! чародей! – поглядывает на них с нескрываемым облегчением.

- Что с этим, Шел? – спрашивает он обнимая ребенка, но не опуская вытянутую в сторону Рорага руку.

Рораг рычит на него, он ничего не может с собой поделать, его загнали в угол, и оборотниха обнажает клыки, плечом оттесняя мага в сторону – будто Рораг, пришпиленный магией к стене может ему что-то сделать.

- Отпусти его, Верес, - неожиданно говорит она, и волчонок дергает отца (великие Боги, отца!) за руку. – Что ты забыл в Стармине? – обращается она уже к Рорагу и он чувствует, как сила, прижимающая его к стене, исчезает.

Рораг настороженно смотрит на них – волчица прижимается плечом к ноге мага, он опускает одну руку ей на холку, и она ложится туда, как будто там ей самое место, и другой обнимает прильнувшего к нему волчонка. Они выглядят как… семья?.. и Рораг неожиданно успокаивается, вопреки всем инстинктам.

- Давайте поужинаем? – дружелюбно спрашивает маг, и добавляет, - Шел, ты не перекинешься? Вряд ли хозяин харчевни оценит твою волосатую очаровательную мордашку у себя в заведении, к тому же… Ай! Шел!

Волчица выплевывает кусочек оторванной штанины, и мстительно наступив еще раз ойкнувшему магу на ногу, отступает в темноту.

Волчонок заливисто смеется и, отпуская руку отца, делает шаг к Рорагу:

- Меня зовут Ройм, - застенчиво и чуть шепелявя, говорит он. – А вас?

Его отец ворчит на оборотниху, помогая ей одеться, и поглядывает в сторону Рорага настороженно, но Рораг не сомневается – его пепел будет украшать эту подворотню, ровно через секунду после первого же агрессивного движения в сторону ребенка.

Но Рорагу почему-то совсем не страшно, и он протягивает юному волчонку руку и улыбается:

- Здравствуй, Ройм. Мое имя Рораг.

Может он ошибался? Может оборотням не совсем не место рядом с людьми? Может… люди смогут найти свое место рядом с оборотнями?

@темы: мое, фанфики, Громыко

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Перекресток миров, 3

Глава 3. Новая знакомая

Окружающая среда была исключительно недружелюбна – это Наруто понял после восьмой попытки разнообразить им меню. За предыдущие пять минут, да.

Лес казался бесконечным; они уже четвертый час двигались на восток с предельной скоростью.

Наруто перепрыгивал с одной ветви метрового обхвата на другую, и старался не обращать внимания на молчаливого Учиху. Игра подчиненный/Хокаге набирала обороты, и если раньше Наруто еще был готов пойти на попятную, то теперь переупрямить Саске казалось важнее. Хотя Наруто сильно и искренне сомневался, что у него получится, но с другой стороны, он Хокаге, или как?

- Привал.

Саске чуть презрительно хмыкнул и Наруто едва удержался от выяснения отношений. Нога, полностью, кстати, восстановившаяся, совершенно тут не причем – им бежать еще много часов и лучше восстановить силы сейчас, чем попасть к кому-нибудь в зубы потом.

Отдыхали семь минут и восемь секунд – Наруто считал от нечего делать – когда вдали послышался жуткий вопль, а затем взрыв.

- Три часа, - определил направление Наруто и сорвался с места.

Саске беззвучно следовал за ним.

Когда они выскочили на небольшую прогалину – небо, наконец показавшееся в переплетении ветвей оказалось пронзительно фиолетового цвета – все почти закончилось: гигантская помесь сороконожки и змеи склонилась над какой-то девчонкой и раззявила жвалы.

- Резенган!

- Чидори!

«Сороконожка» дернулась от двойного удара – броня на спине заскрежетала, но выдержала – и взмахнула раздвоенным хвостом.

Саске ушел от удара, Наруто подскочил к девчонке, подхватил ее на руки и отпрыгнул подальше от клацнувших жвал. «Сороконожка» возмущенно взвилась на дыбы и получила катаной по покрытому чешуей брюху.

Саске хладнокровно вытер оставшуюся на мече слизь и отточенным движением загнал его в ножны на поясе. «Сороконожка» еще какое-то время похлюпала пастью и с грохотом упала на корни.

Наруто перехватил взгляд Учихи и чуть заметно ухмыльнулся. Саске проигнорировал. Ах ты ж!

- Спасибо, конечно, - протянул откуда-то сбоку тонкий голосок. – Но, может, ты меня поставишь уже?

Наруто перевел взгляд на девчонку и поспешно спустил ее с рук. Обыкновенная куноичи – тринадцать-четырнадцать лет, тоненькая пацанячья фигурка, протектор Конохи на шее, золотистые волосы, голубые глаза.

Наруто нахмурился. Пацанка определенно кого-то напоминала, смутно и почти неуловимо, но понять кого он не смог. Может она одна из недавнего выпуска генинов? Да нет, взрослая уже, и движения плавные и отчетливые – чунин. Но Наруто знал всех чунинов Деревни, если не по именам так в лицо.

- Здравствуйте, Саске-сан! - восторженно сказала она приблизившемуся Учихе, и покосилась в сторону Наруто. – Вы просто не представляете, как я рада вас видеть!

Саске изумленно изогнул бровь и окинул малявку таким взглядом, что она должна была замерзнуть на месте. Впрочем, не помогло, пацанка мило улыбнулась и, развернувшись к Наруто всем корпусом, вперилась в него взглядом.

- Ты кто?

- Что? – Наруто изумленно моргнул. Еще можно было представить, что он забыл молодого чунина, но чтобы шиноби забыл своего Хокаге? Это не лезло ни в какие ворота. – Слышишь, даттебае, ты вообще кто такая?

- Я первая спросила! Что ты делаешь рядом с Саске-саном, и почему я тебя раньше не видела? – девчонка топнула ногой, и возмущенно двинулась на Наруто. – И вообще, ты как со мной разговариваешь, черт возьми? Ты из Конохи? Отвечай! Я тебя не знаю.

- Я тебя тоже! Я Рокудайме Хокаге, даттебае, это как ТЫ со мной разговариваешь! Почему на тебе протектор Листа? Из какой ты деревни? – Наруто сгреб ее за шиворот и пару раз тряхнул.

-Хока-а-аге? – с присвистом выдохнула девка. – Да ты знаешь, что бывает с теми, кто оскорбляет титул Хокаге? Саске-сан!

Учиха переводил взгляд с Наруто на девчонку, независимо засунув руки в карманы. Помогать никому из них он явно не собирался.

- Да я-то знаю, даттебае! – Наруто еще раз тряхнул ее, привлекая внимание. – Отвечай, живо, кто ты такая? Это приказ!

Девка извернулась и пнула Наруто в пах – стратегическая зона была спасена, но ворот ее рубашки Узумаки отпустил - и отпрыгнула к Учихе.

Наруто разозлено рыкнул:

- Ну все, красотка, ты добегалась, - и рванул вперед.

Девка дралась неплохо, скорость и точность ударов впечатляли, и - Наруто отдал ей должное – для своих лет она вполне тянула звание чунина. Так что, схватив ее за запястья и загнув руки за спину, он даже не стал их связывать – держал вырывающуюся и матерящую все на свете девчонку, пока она не успокоилась.

Саске все так же стоял столбом, и смотрел на новую знакомую излишне пристально. Мог бы и помочь, что ли!

- Ну, так кто ты? – уже миролюбивее спросил Наруто, чуть сжимая руку.

Девушка прожгла его взглядом голубых глаз сквозь густую золотистую челку, и мрачно выдала – как плюнула:

- Я, Узумаки Мито, дочь Четвертого Хокаге Конохи. Настоящего! И когда он узнает, что ты посмел на меня напасть, и выдавал себя за Хокаге, он тебя в капусту покрошит.

Наруто разжал руку и отступил на шаг назад.

Пять лет назад, когда они с Курамой наконец договорились, он научился смотреть не только на чакру людей, но и на их намерения. Лис хорошо чувствовал страх, злобу и ложь, Наруто посмеивался и учил его искать доброту, уважение и правду.

Девчонка, стоящая рядом с Учихой и потирающая запястья… не врала.

И Наруто понял кого она ему напоминает.

@темы: мое, фанфики, Курама, Наруто

---

Перекресток миров, 2

Глава 2. Сон

Наруто проснулся, по внутренним часам, за пару минут до рассвета. Полежал чуть-чуть неподвижно, вспоминая странный приснившийся сон, затем развернулся на другой бок и ткнулся носом в руку лежащего рядом Саске. Сонный мозг отметил состояние чакры Учихи как «удовлетворительное» - чего еще следовало ожидать от теме? – и успокоился.

С Саске надо было помириться и попросить прощение за то, что кричал в пылу драки, но раз Учиха так спокойно пришел и лег рядом, то он уже не злится, да? А раз он не злится – Наруто искренне и наивно рассчитывал на такой вариант – то можно полежать еще немного, рядом с колючим и злобным теме, который только во сне терпит подобные нежности.

Например, можно потереться носом о его руку – она твердая и покрыта шрамами – Наруто знал все наперечет. Или вот еще можно сплести их пальцы – и все равно, что Учиха обещал ему оторвать руки за «девчачьи глупости. Узумаки, когда ты убьешь в себе пугливого котенка?».

Наруто фыркнул, вспомнив каким взглядом одарил тогда Курама Саске, восприняв все на свой счет. Ладно еще взглядом, а ведь мог Бомбой Хвостатого запустить, Наруто точно знает, он чувствовал. Впрочем, Наруто давно перестал пытаться наладить натянутые отношения Учихи и Лиса, достав в процессе «попыток примирения» обоих.

Нет, ну какой странный сон!

«Даттебае, слышишь меня? Рыжая задница, просыпайся, посмотри, что за гадость мне приснилась, ты оценишь!»

Тишина в ответ на посланную ментальную картинку зубастой твари, которая пыталась поживиться его ногой, насторожила, но не сильно. Не хотелось разбираться, чем так усердно занят Курама. Хотелось принюхиваться к запаху Саске, когда еще выдастся такая возможность?

Наруто редко просыпался раньше Учихи. Да и сейчас его разбудил резкий звук треснувшей в костре ветки.

Погодите-ка.

В каком костре?!

От резкого движения разболелась голова. И проснулся Учиха.

Наруто недоуменно и с ноткой отчаяния осмотрел ребристые стены, будто выгрызенного в дереве… дупла? …пещеры? В середине образовавшейся площадки горел костер, благополучно чадящий в полый ствол; дупло было обширным, и навевало на мысли о немалом размере «строителя».

Мрачный Учиха, который успел подняться, отряхнуться, и теперь подбрасывал в костер кучей наваленные рядом ветки, навевал мысли куда более мрачные.

- Теме, мы где?

Саске смерил его ничего не выражающим взглядом и отвернулся.

- Не смей меня игнорировать, даттебае! –Наруто возмущенно сжал кулаки и попытался подскочить – проклятая нога, как ватная, потянула назад.

Саске, как всегда молниеносно, оказался рядом и вцепился в локоть, удерживая от падения носом в костер. Так же быстро отпустил восстановившего равновесие Наруто и отошел, не говоря ни слова.

Наруто проводил его злым взглядом. Как же, любимая игра Учихи аля «бездушный мститель». Что ж, Наруто тоже умеет играть.

- Учиха, доложите обстановку.

Прямая окаменевшая спина почти заставила усомниться в правильности слов, но потом Саске повернулся и склонился в уважительном полупоклоне:

- Хокаге-сама. Наше местоположение неизвестно. Враждебные объекты, в количестве трех штук, уничтожены, местность обнесена защитным барьером, пищевые запасы на исходе.

- Шиноби? – тоскующее спросил Наруто – Саске замкнулся, чего и следовало ожидать.

- Не обнаружены. Я могу приступить к поиску необходимых ресурсов? – Учиха смерил его таким ледяным взглядом, что Наруто чуть сам не побежал на «поиски».

- Приступайте. Саске! – почти исчезнувший Учиха обернулся настолько подчеркнуто спокойно, что Наруто скрипнул зубами. – Будь осторожен.

- Ваша безопасность превыше всего, Хокаге-сама, - и исчез.

Захотелось срочно догнать, и вбить теме в рожу это обращение.

Разумеется, он никуда не пошел.

***

Саске вернулся к вечеру, перемазанный в липкой жиже, злой и уставший.

Наруто молча посмотрел за его перемещениями: костер – походные сумки – переодевание – походные сумки – костер, и подвинулся, когда Учиха сел рядом.

- Я в порядке, - буркнул он, когда Саске достал бинты.

Отвернулся от пронзительного взгляда – черная бездна, почему, ну почему Учихи рождаются такими красивыми – и почти без труда, молча, вытерпел перевязку. Было почти не больно – чакра Лиса, с которым Наруто пытался связаться целый день, вытянула яд, а мазь, которую наложил ему Саске, к вечеру завершила дело.

Учиха педантично убрал бинты и склянку с мазью в походную аптечку, прохудившуюся, надо сказать, и сел напротив, через костер. Около себя Наруто заметил гроздь каких-то ягод, и половину лепешки.

Поели в тишине, Наруто крепился как мог, но, в конце концов, не выдержал:

- Долго ты будешь молчать, теме?

- Вы желаете услышать от меня отчет, Хокаге-сама? – Саске посмотрел на него.

Равнодушно. Наруто ненавидел такой взгляд, не у него, только не у него, пожалуйста, ненависть, злоба, одобрение, страсть, все что угодно, но не равнодушие!

Саске смотрел прямо, глаза в глаза, и в свете костра его радужка горела алым.

- Нет, - буркнул Наруто, и отвернулся.

Саске первым встал на ночное дежурство, и Наруто засыпал в одиночестве.

@темы: мое, фанфики, аниме, Курама, Наруто

---

Давняя идея, однако

Перекресток миров
Автор: Кьюба
Бета: ищу

Фэндом: Naruto
Персонажи: Наруто/Саске, Курама, Минато, Кушина, другая Коноха

Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Фантастика, Мистика

Размер: планируется Макси
Кол-во частей: 2
Статус: в процессе написания

Пролог и Глава 1

Пролог.

Шпионы, вытащившие из Архива Конохи пару свитков, двигались на север, в сторону страны Молний.

Впрочем, Наруто, неспешно бегущий по тщательно замаскированному следу, не обманывался: вряд ли Райкаге пошел против Конохи, да еще и отправил на развед-операцию двух придурков, которые (тут Наруто не смог сдержаться, и ехидно захихикал) стащили отчеты из Академии.

Несомненно, написанные живым языком, свойственным Ируке-сенсею, отчеты представляли немалую художественную ценность, но в практическом плане были бесполезны. Хотя, кто знает, может враги Конохи изобретут на основе тщательного описания детских шалостей какую-нибудь жуткую технику?

С запада прилетела волна насмешливого ехидства и картинка: юные шиноби штурмом взяли стены Академии – у них был урок по взрывам – и Наруто тяжко вздохнул. Скоро из Академии придет отчет и бумага, которая в очередной раз подорвет бюджет Конохи. Следующая картинка заставила его беззвучно усмехнуться: вид Ируки-сенсея, гордо стоящего на вершине развалин и орущего на «невинных» учеников, вызывал ностальгию.

На таком расстоянии слова не долетали, смысл терялся где-то на полпути, и Наруто отправил в ответ изображение дороги перед собой – чужаки неплохо путали следы – и их предполагаемую цель. Накатила волна одобрения, и Наруто резко ускорился, свернув чуть на восток.

Когда горе-враги достаточно наплутают и, довольные собой, вернутся к заказчику, он с удовольствием полюбуется на их вытянувшиеся лица.

Что ни говори, когда шпионы «тайно» проникли в Коноху – Наруто почувствовал их чуть позже Лиса, еще через пару минут перед ним возник капитан отряда АНБУ, который патрулировал границу – Наруто искренне посмеялся. В Конохе шпионов любили, и убивать несчастных придурков, или, что вернее, отдавать их Ибики на растерзание, не хотелось никому, кроме, разве что, хищно оскалившегося Курамы и самого Ибики.

Наруто махнул рукой и пошел лично знакомиться с отчаянно трусящими парнями, «замаскированными» под чунинов Конохи. Остаток дня, вся деревня следила за эпопеей шпионы/Хокаге. Наруто был само радушие – никак не показал, что раскрыл их, пригласил на рамен, выслушал вежливый и чуть заплетающийся отказ, и на правах Хокаге выдал «подопечным» миссию – поработать в штабе.

Ибики недовольно покачал головой, но, в общем, не возражал: отрядил парочку своих дзенинов перенести все мало-мальски важные документы из Архива в кладовку, оставил их там, а сам лично перенес отчеты из Академии и разложил их по полочкам.

Шпионы маскировались неплохо, надо отдать им должное, и восторгу заскучавший дзенинов не было предела. В тот день Штаб навестили все, больше всего отличились Анко и Рок Ли, первая довела чужаков до нервного тика, второй до бешенства.

Коноха веселилась.

А уж когда Штаб решил навестить Курама, проникнувшийся правилами людской игры – туда хлынули все: под предлогом просроченных отчетов. Штаб закрыл всем задолженности, Ирука лично поставил печать на стопочке Какаши-сенсея, в крошках собачьего печенья и обслюнявленная – но не суть!

Курама прошелся по коридорам – толпа вежливо расступалась, его не боялись матерые дзенины и друзья Хокаге, остальные предпочитали не сталкиваться – покрутился около кладовой, и запрыгнул на подоконник в приемной Штаба, вытеснив с него Какаши и Анко. Улегся, вытянул хвосты, зевнул, демонстративно обнажив клыки, и положил тяжелую морду на передние лапы, чуть прищурившись и как бы невзначай уставившись на судорожно перекладывающих бумажки «чунинов».

Восторгу присутствующих не было предела.

Хокаге, под осуждающими взглядами Сакуры и Сая, сполз под дерево, воя от смеха.

«Чунины» старались не поднимать глаз. Слухи о напарнике Рукудайме Хокаге далеко разнеслись по всем странам, наверняка добрались и до их, откуда бы они не были.

Жестокий, навевающий жуть древний демон не считался ни с кем, кроме своего джинчурики, и его девятихвостая тень держала в страхе всех, кто плохо знал Наруто, заставляла считаться с Конохой и страной Огня. Нападать на Деревню, скрытую в листве теперь считалось немыслимой глупостью – она и до появления в ней Курамы вызывала уважение, а уж после…

Впрочем, страны Союза, останавливал вовсе не страх перед Девятихвостым – у той же страны Молний был Гьюки, если и уступающий Кураме в мощи, то не на много.

После Великой Войны Шиноби, когда были отринуты ненависть и междоусобицы, минуло пять долгих лет. Пять лет, которые изменили все.

Рокудайме Хокаге, Шестая Тень Огня, Джинчурики Девятихвостого демона лиса, Великий Шиноби – завершивший войну, победитель Десятихвостого, ребенок из пророчества, Брат Хвостатых – как ты ни назови Узумаки Наруто, суть остается той же. Именно на нем держался великий Союз.

Именно из-за него уже пять лет не было войн. Если кто и боялся Девятихвостого – так это те, кто был плохо знаком с самим Наруто. После знакомства приоритеты того, кого надо уважать и бояться, резко менялись.

Чужаки лично с Хокаге знакомы не были. Им хватало пристального взгляда Лиса.

Ближе к ночи, когда Кураме надоело играться с людьми, Наруто дал всем добро на дружное «не-вижу-ни-черта». Окрыленные «чунины» «незаметно» проникли в Архив и были таковы.

После бурных обсуждений и споров, Наруто сам двинулся в погоню, оставив сонно хмыкнувшего Кураму дрыхнуть на Воротах. Раскачать ленивого Лиса на что-либо с его точки зрения глупое было не то чтобы невозможно, но все же трудновыполнимо. Наруто и не старался.

Светало, на востоке чуть розовело небо, и Наруто, наконец, почувствовал чужую чакру впереди.

Пробраться в тщательно охраняемый и замаскированный дом почти не составило труда. Наруто приглушил свою чакру до минимума, оборвав связь с возмущенно рыкнувшим Лисом, и затаился под потолком, приготовившись ждать.

В комнате находился шиноби в совершенно не функциональной накидке, не очень сильный, но в этом смысле Наруто не был объективен. В центре, в огромной, чуть светящейся чаше, грудой валялся всякий мусор. Среди горы ненужного, на его взгляд, хлама, Наруто разглядел протектор Камня, и какую-то побрякушку, которую раньше видел на Мизукаге.

Хотелось выскочить и напугать наглого хама, а потом уже с распростертыми объятиями встретить родных «чунинов». Но Наруто не мог поручиться, что в процессе «пугания» его не засекут, а бегать за шпионами еще столько же Наруто не мог, Сакура и так прожгла его ничего хорошего не обещающим взглядом.

Горе-шпионы явились только через полтора часа, когда у Наруто уже успело затечь все, что только могло затечь.

Они прошли по комнате и опустились перед типом-в-плаще на колено.

- Миссия выполнена успешно, - протянул один из них свиток, еще глубже кланяясь.

Ага, конечно, подумал Наруто, напрягая мышцы и выпуская чакру на волю.

Тип-в-плаще даже не отреагировал, и пока Наруто в два удара вырубал напавших «чунинов», стремительно складывал печати. Затем он бросил во вспыхнувшую чашу свитки и прокричал что-то длинное и безумно сложное.

Наруто попытался броситься наперерез свиткам, почему-то очень не хотелось, чтобы они попали в огонь, и не успел.

Чаша пронзительно вспыхнула, Наруто на автомате зажмурился, костеря горе-пиротехника, и мир поглотила тьма.


Глава 1. Мрачный лес.

Наруто пришел в себя от жуткой, раздирающей боли в ноге, и ощущения чужого присутствия. Добив пожелавшую им подкрепиться зверушку по методу «разенган в морду», он мрачно выругался и осмотрел поврежденную ногу. Ничего страшного в паре укусов не было – дырочки от клыков чудо-твари были маленькие и почти не кровили, но Наруто честно предпочел бы, чтобы ему отгрызли ногу традиционным способом. Потому что, судя по разливающейся по венам синеве, тварь была ядовитой.

Смачно выругавшись - эро-сеннин мог бы им гордиться, хотя он и не знал, что любимый ученик подсматривал за ним в борделях - Наруто попытался установить «личность» излишне зубатой твари.

После тесного знакомства с разенганом разъяренного Хокаге от нее мало что осталось, но было очевидно, что длинное, змееподобное тело восьми метров длиной на десятках коротких лапок, темная, гладкая шерсть, чуть флюоресцирующая в лесной тени, и впечатляющий набор шипов на спине не встречались даже в Запретном Лесу Конохи. А там встречалось очень многое.

Наруто вскинул голову и сквозь подступающую темноту в глазах, огляделся. Место не походило ни на один виденный ранее лес – гигантские стволы деревьев сотенного обхвата, свисающие с их ветвей жирные макароны лиан, и почти полная темнота, в которой слабо светились какие-то насекомые.

Насекомых, с гастрономическим интересом принюхивающихся к Наруто, отогнала пара кунаев. Они с гулким стрекотом развернули пять пар крыльев, и удалились, недовольные несговорчивостью потенциальной добычи. Кунаи застряли в мгновенно затянувшихся щелях брони и улетели вместе с ними.

Наруто проводил их взглядом и еще раз выругался. «Насекомое» вполне могло проглотить его целиком и даже не подавиться.

В глазах постепенно темнело, или это темнело вокруг? Универсальное противоядие не помогало, или помогало очень плохо – в конце концов, кто знал, может, Наруто должен был окочуриться сразу же? Чакра Наруто впустую металась по чакроканалам, лисья - натужено гудела в теле, прогоняя яд.

Было очень плохо.

«Курама!»

Лис молчал.

Стало в разы хуже.

Он не чувствовал ни одного шиноби на мили вокруг, и он совсем-совсем не чувствовал Кураму. Ни внутри, ни снаружи, как будто старые страхи воплотились в жизнь, и Акацки с Мадарой вытащили из него лиса, оставив с пустотой внутри.

Раменная лапша подмигнула ему с деревьев, где-то засмеялся старик из Ичираку.

А вот это уже совсем, совсем нехорошо!

Надо было идти вперед – на труп зубастой зверушки постепенно сползались странного вида слизняки, Наруто не сомневался, что скоро сюда придет и что-нибудь покрупнее. Следовало найти убежище, развести огонь – возможно, он отпугнет здешних обитателей – а потом, отлежавшись, придти в себя и разобраться, наконец, где он находится.

Наруто медленно побрел прочь, стараясь не тревожить и не использовать больную ногу – чакры лиса становилось все меньше, а своя против яда была бесполезна. Даттебае, он пережил столько не для того, чтобы сдохнуть в каком-то лесу! Он Хокаге, черт побери!

Самовнушение помогало, но не сильно, все больше хотелось лечь где-нибудь в корнях, и пусть его съест какая-нибудь зубатенькая гадость. Такие немедленно нашлись, и Наруто на вбитых в мышцы рефлексах шиноби увернулся от упавшей с неба твари. Тварь разочарованно взвыла, проглотила и сразу выплюнула пущенный в глотку сюрикен, и, взмахнув сорокаметровыми крыльями, пошла на второй заход.

Наруто искренне засомневался – а не глюки ли это его отравленного разума? – но, когда в паре метров просвистело одно из десятка висящих под брюхом твари щупалец, резко расхотел проверять.

Негнущаяся, опухшая нога страшно мешала, замедляя и без того одурманенные движения. Руки не слушались, и, когда Наруто, забежав по лиане вверх и прыгнув в центр парящей гадости, попытался сформировать разенган, они позорно дрогнули, впустую расплескав обернувшуюся ветром чакру.

Поток воздуха отбросил Наруто в сторону, и он приложился спиной о смачно чавкнувший ствол дерева.

Тварь развернулась и целенаправленно кинулась на него.

Сквозь навалившуюся тьму Наруто послышался обычный, такой родной, птичий гвалт.

«Саске…» - мелькнуло в отключающемся мозгу, и Наруто еще успел удивиться, причем здесь теме? Он далеко, и после того скандала, который они устроили перед уходом Учихи на миссию, вряд ли вернется скоро.

Мир поглотила тьма.

@темы: мое, фанфики, аниме, Курама, Наруто

---

Попытаемся

Пошла в приют, мне выдали на "попечение" троих оболтусов-оглоедов: беспородные годовалые дворняги, сидят в одном вольере, воспитания никакого, послушания ноль.

Принесла с собой творог. Зашла в вольер. Спустя полчаса ими было усвоено, что человек - не столб на который можно прыгать и который нужно кусать. Еще через полчаса, путем прокушенного пальца, нескольких матов и исцарапанных рук, мы установили, что злая тетка дает творог в порядке строгой очереди, а укусив ее за палец можно крепко отхватить. Окрыленная пошла домой.

Вернулась на следующий день, чуть чуть позанималась с ними на улице. Разобралась что к чему.

Хосе - пушистый кобель, холерико-сангвиник, контактный, любит играть с игрушкой, хорошо идет пищевое подкрепление. Мячик носит, можно попробовать усвоить и команду "ко мне" и"апорт" за одно. В общем по команде рядом ходит неплохо, но придется провоцировать на непослушание при смене обстановки. Садится и ложится без проблем, но явно еще не понял что я от него хочу.

Канго - явный лидер в стае, отвязный кобелек, очень прыгучий и кусучий. Холерик. Тот еще зараза. На улице без стаи ведет себя настороженно, но я допускаю, что это из-за того, что мы не знакомы. Подходит хуже Хосе, но мячик любит явно больше. Пищевой рефлекс выражен сильнее. К концу занятия садился при легком прикосновении к крупу, явно разберется быстрее Хосе.

Винтер - темная личность. Несмотря на то, что меня убеждали будто она там самая хорошая, с ней будет труднее. Сангвинико-флегматик. В стае на последнем месте, что явно не идет ей на пользу. Почти не контактна ( ну это пока) меня боится. Посадка не удалась, подзыв тоже, придется завоевывать доверие. Прорвемся.

Вот такие вот заррразы.

@темы: профессиональное, заррразы

---

Автор: Кьюба
Фэндом: Naruto
Персонажи: Наруто, Биджу, мельком Итачи, Саске, Микото, Фугаку
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен
Размер: Драббл, 2 страницы, 1 часть
Статус: закончен

У Наруто болит голова. Не сказать, что он страдает от этого всю жизнь – скорее наоборот, раньше за ним такого не замечалось.

У Наруто ужасно болит голова, и Саске поглядывает на него с беспокойством. Скоро экзамен на генина, им надо тренироваться как можно больше, но в таком состоянии Наруто не способен даже поднять кунай.

Фугаку почему-то напуган, Саске видит это. Итачи треплет его по голове и улыбается: «Не дрейфь, глупый маленький брат». Что за бред, Саске абсолютно нет дела до уссаратонкачи и до его головы. И, конечно же, все дело только в том, как добе будет функционировать в команде при сдаче экзамена.

Но у Наруто ужасно, невероятно болит голова, и он не может функционировать. Он не улыбается, перестал возмущаться, когда Микото приносит ему обезболивающее, и у него… у него ужасно болит голова.

Фугаку ведет его в Госпиталь. Но там разводят руками и говорят, что тут уж ничего не поделаешь. Наруто не понимает, почему «тут» и где это «тут»? Он хватается за голову, из горла вырывается странный звук – полурык-полустон. Медсестра косится на Наруто неприязненно, но уважение перед главой клана Учиха перевешивает, и она обтирает его голову остро пахнущей водой, кладет его на жесткую больничную койку и велит поспать.

Наруто не может спать. Наруто кажется, что все вокруг взрывается при каждом его движении, но от него пахнет какими-то травами и они кружат и так невыносимо трещащую голову.

Наруто засыпает. И видит сон.

Странный сон – огромная площадка, по колено залитая водой. Фугаку учил их с Саске ходить по воде, у Наруто даже получилось быстрее, чем у теме. Но сейчас у него все еще болит голова, хотя и не так сильно, и он не справляется. Проваливается под воду, но штаны не намокают, и вообще, это какая-то вода-не вода.

Но Наруто не до нее. Не до воды, не до неспособности стоять на ней, не до головной боли. Он стоит по колено в воде, посреди площадки, он определенно не был тут раньше, и смотрит.

Перед ним пять гигантских, невероятно огромных клеток. И по зверю в каждой.

Наруто никогда не видел таких зверей: огромные твари, горящие глаза, множество хвостов у каждой, Наруто не может посчитать все. И ужас. Первобытный ужас, охватывающий все тело. Наруто делает шаг вперед.

И начинается. Звери ревут, бьют хвостами по воде, стенам, прутьям решетки. Звери рычат друг на друга, в общем гаме Наруто не различает слов. Но у него ужасно, нестерпимо начинает болеть голова.

И Наруто кричит на них. Кричит, чтобы они, наконец, замолчали. Заткнулись, ужас проходит, как не бывало. Наруто просто хочет, чтобы не болела голова. В наступившей тишине боль, наконец, отступает. И он слышит смех. Жутких смех лисицы за самыми толстыми прутьями.

Наруто отступает, хочет что-то сказать…

И просыпается. Рядом встревожено застыла Микото, за ее спиной стоит Фугаку. В дверном проеме маячат Итачи и Саске.

У Наруто не болит голова.

@темы: фанфики, аниме, Курама, Наруто

---

Автор: Кьюба
Фэндом: Naruto
Персонажи: Наруто, Курама
Рейтинг: G
Жанры: Джен
Размер: Мини, 3 страницы, 1 часть
Статус: закончен

Ворота Конохи - гигантские створки, венчающие стену толщиной не в один метр, наблюдательные башни, чунины, бдительно всматривающиеся в безмятежный лес – все это кажется Кураме бутафорией, смешным препятствием для любого шиноби, который хоть чуть-чуть способен концентрировать чакру в ногах.

Истинная охрана – сфера, окружающая Коноху и отряды АНБУ, беспрестанно скользящие по ее границе – это тоже довольно забавно, но, сколько он не ворчал на Хокаге, отменить эту смешную границу Шестой не согласился. Что ж, шиноби всегда были чересчур бдительны, особенно когда дело касается безопасности гражданских.

Ну, то есть, это его шиноби были бдительны. Как там обстоят дела в других деревнях, Курама если и знал когда-то, то предпочел забыть.

В конце концов, спать на Воротах было удобно – наблюдательную площадку с козырька убрали. Хотя вроде Курама ее просто снес одним из хвостов – Старейшина что-то говорил на эту тему, но Курама его не дослушал, уснул на скучнейшем перечислении собственности, попорченной им за этот месяц. Сожрать наглого старикашку хотелось куда сильнее, но это был его шиноби, пусть и не лучший представитель Конохагакуре.

За прошедшие с войны полтора года Курама привык считать эту деревню своей.

Не без влияния Шестого, конечно. Но этому пацану действительно трудно сопротивляться, особенно когда он пытается тебя в чем-то убедить.

Шайка его друзей, сперва обходившая Кураму дальней дорогой, (что несказанно его радовало, надо сказать), вскоре свыклась и начала здороваться с ним, как ни в чем не бывало.

Курама до сих пор не любит людей, но чувства его джинчурики к своей Деревне и к ее шиноби слишком сильны. Это совсем не значит, что великому Демону-лису нравится отсутствие страха в друзьях Наруто, вовсе нет. Просто лежать на Воротах Конохи куда как удобнее когда никто не воняет ужасом на всю округу.

Люди текут сквозь Ворота потоком, Курама чувствует их сквозь сон, наверное за милю, каждого насквозь.

Купец с дочкой – частые гости, живут у окраины и собирают травы в лесу. Госпиталь часто пополняет у них запасы, все лучше, чем платить шиноби за миссию. Девчонка приветственно вскидывает руку и улыбается. Отец одергивает ее, он помнит ужас той ночи, когда погиб Четвертый.

Курама тоже помнит, хотя рад бы забыть. От воспоминания в душе (если она есть у него, Наруто говорит, что есть, но Наруто вообще много говорит) поднимается волна удушающей ненависти: к Мадаре, красноглазому ублюдку, к Четвертому, к Кушине, к Конохе, ко всем шиноби – лицемерам, что смеют использовать его и его братьев как оружие…

Рык гаснет в горле так и не родившись, опускается шерсть на загривке – теплая ухмылка и болезненно-сладкий поток какого-то непонятного чувства прилетают от джинчурики по тонким ниточкам-канатам их связи. Прилетают всякий раз, как бы далеко они не были друг от друга, и Курама вспоминает – это его шиноби. Это его Деревня.
Курама не отвечает на приветствия.

Еще чего, люди, они хоть и его, но они все же люди.

Курама спит – Наруто вечно с напускным раздражением ворчит, прежде чем запустить руки в теплую шерсть за ухом, что Курама проспит всю жизнь.

Лис не любит прикосновений – они напоминаю о цепях и клетках. Но это Наруто, это же Наруто, и Курама позволяет ему почти все: уснуть у себя в хвостах, зарыться лицом в шерсть у края губ, лазить по себе, будто он любимая площадка для развлечений.

Курама не любит нежностей, он ведь демон, какие нежности? Но когда Наруто возвращается из очередной миссии, на которую нагло сбежал, оставив на рабочем месте клона, он не может не позволить своему джинчурики обхватить себя за шею и сумбурно выдать поток приветствий-жалоб.

Наруто часто жалуется Кураме. На работу, на Старейшин, на бумаги, которые приходится разгребать, на врагов, которые «нет, рыжая морда, ты не понимаешь, им, что, трудно стать хоть чуточку сильнее, даттебае?! ». Курама спит, Наруто жалуется и на это, требовательно стуча кулаком по его лбу, будто сам не засыпает, развалившись между ушей Лиса.

Наруто ругается на Саске, о, Саске его любимая тема, и Курама убил бы наглого выродка проклятого клана, если бы не чувствовал – джинчурики счастлив. Впервые за долгое время - счастлив.

Курама не хочет признаваться ни себе, ни тем более братьям, с которыми Шестой поддерживает связь, но чтобы его джинчурики оставался счастлив, он готов на многое.

Спать на Воротах Конохи, охраняя ее от чужаков и бед.

Терпеть друзей Наруто и даже здороваться с некоторыми. Ну… периодически.

Оставаться в деревне и ждать Хокаге с миссий.

Слушать ругань на Саске (честно говоря, Курама остер на язык, когда дело касается младшего Учихи).

Терпеть прикосновения. Тут Курама лжет себе в открытую: ему не нравятся хлопки по шкуре, почесывания, поглаживания, прыгание по себе. Нет, они совсем ему не нравятся, и то, что он их терпит, говорит лишь о его великой выдержке, а вовсе не о том, что ему приятно!

Курама, на самом деле не рад, что ему приходится терпеть Наруто. Шестой – шумный, наглый, хамоватый, невероятно сильный (пожалуй, единственное, что нравится Лису) пацан. Он постоянно мешает спать, с ним постоянно что-то случается, за ним вечно надо следить, еще и говорить этой Пятой, где Шестой сейчас (неслыханная наглость, разве Курама должен что-то этой женщине?).

Курама совсем не рад.

Когда в Коноху наведываются Би и Хачиби, и эта восьмихвостая осьминожина спрашивает у Курамы почему же он не ушел от Наруто, когда тот, после окончания войны, предлагал отпустить Лиса, Курама отвечает ему почти не солгав.

Наруто потом долго поглядывает на него сияющими глазами и хитро интересуется: «Ты правда боялся умереть от скуки? Брось, рыжая морда, я же знаю, что на самом деле ты меня любишь!»

Курама только фыркает и посылает в наглеца бомбу хвостатого. Не попадает, конечно - Наруто давно перешагнул порог скорости, установленный когда-то Четвертым. Но взрыв на горизонте, в паре миль от Конохи, служит достаточным утешением.

Как и разъяренный вопль Наруто.
Поделиться…

@темы: фанфики, аниме, Курама, Наруто

---

Годы
Автор: Кьюба
Бета: нет

Фэндом: Naruto
Персонажи: Наруто, Курама

Рейтинг: PG-13
Жанры: Драма, Мистика, AU

Размер: Мини, 16 страниц
Статус: закончен



Наруто три года, он маленький, но очень-очень шумный.

Женщина, которую Третий нанял присматривать за ним, каждый раз морщится от заливистого смеха.

Она любит детей, действительно любит. Она добра, терпелива, милосердна. Она воспитала шестерых своих. Трое из них уже взрослые шиноби, чунины, и она привыкла к гнетущему ощущению чужой чакры. Она не боится обрабатывать раны своим детям – годы работы в госпитале – хотя так и не разучилась бояться за них.

Третий хорошо постарался: мать не одного ребенка – она умеет смотреть за детьми. Дети шиноби – ее не будет пугать ощущение чакры сына Четвертого. Санитар в госпитале – Наруто очень подвижный ребенок, уследить за ним бывает неимоверно трудно.

Третий действительно хотел как лучше. Ее семья не пострадала от нападения Лиса на деревню, даже ее друзья живы. Ей не за что ненавидеть невинного ребенка.

Третий – великолепный шиноби, но, увы, скверный психолог.

Она ненавидит Наруто. И ненавидит себя, за то, что каждый раз, когда она смотрит в кристальные голубые глаза и слышит заливистый смех, ей чудятся красноватый отблеск и жуткий оскал.

Она уже третья нянька Наруто.

***

Наруто пять, он маленький и очень симпатичный ребенок: голубые глаза, ворох светлых волос, обаятельная мордашка. Наруто знает, что теперь в его доме не будет нянек, Третий пришел к нему вчера и у них состоялся серьезный разговор, как у взрослых. Наруто теперь будущий шиноби. А будущий шиноби надеется только на себя и свою команду, ему не пристало сидеть дома с няней. Наруто очень горд, но чуть-чуть грустит. Он подбегает к Акано – она его тринадцатая няня – и серьезно говорит:

- Я обязательно стану сильным ниндзя! – и широко ей улыбается.

Акано редко разговаривает с ним, но она готовит ему еду и прибирает в квартире. Наруто знает, что у Акано есть дети, поэтому она не может взять его к себе. Наруто знает, но совсем не грустит, он же будущий шиноби!

Наруто улыбается ей, и она пытается улыбнуться в ответ. Но затем застывает с судорожно перекошенным лицом, и Наруто видит странный красный отблеск в ее глазах. Такой, будто ее глаза отражают светящийся взгляд дикого, хищного зверя.

Наруто пугается, отскакивает к Третьему, а Акано убегает, громко хлопнув дверью.

Больше Наруто никогда ее не видит.


***

Наруто семь и он тихий грустный ребенок. Он уже год как ходит в Академию Шиноби, он многому научился. Но он совсем-совсем не понимает, почему у него нет друзей.

С ним разговаривает только Ирука-сенсей, да и то, по большей части он кричит. А ведь Наруто ничего не сделал! Ну пошалил пару раз, ведь это не смертельно.

Наруто любит сидеть на качелях у Академии. С них хорошо видно площадку, на которой собираются после окончания занятий юные шиноби. Они смеются, веселятся, играют в ниндзя. Наруто очень хочет к ним присоединиться, но он знает, что делать этого нельзя. Они отшатываются от него, как будто он в чем-то перед ними провинился, и гонят его прочь.

Среди них есть удивительно красивая розоволосая девочка. Она шумная и бойкая и Наруто восхищается ею. Он знает, что ее зовут Сакура, но не решается окликнуть ее. Она не говорила ему своего имени, Наруто подслушал его и ему очень стыдно перед ней за это.

Сакура не обращает на него внимания, Наруто даже не уверен, знает ли она о его существовании. Все ее внимание направлено на серьезного красивого мальчика, с жуткими одинокими глазами.

Наруто присматривается к нему, он видел его недавно у причала. Мальчик был один, совсем без родителей. В душе Наруто трепещется надежда: если у этого мальчика тоже нет друзей и семьи, можно он станет его другом? Он будет хорошим и верным, самым-самым лучшим другом на свете. Но черноглазый мальчик постоянно окружен девочками с Сакурой во главе, и Наруто не знает, как подступиться ни к ней, ни к нему.

Наруто снова видит этого мальчика у причала, когда бродит один по темным улица. Надежда в душе Наруто расцветает с новой силой, и он спешит к воде: познакомиться, подружиться, поддержать!

Но на полпути он встречается взглядом с шиноби, который неожиданно появляется рядом с его будущим (обязательно-обязательно!) другом. И останавливается, наткнувшись на ненависть в его взгляде.

Черноволосый мальчик независимо поднимается, скользит по Наруто равнодушным взглядом и они с шиноби уходят, оставляя Наруто одного.

Совсем-совсем одного.

Наруто плачет и решает, что он заставит их заметить! Заметить его! Они обязательно его заметят!

За его спиной расцветает девятихвостая тень.




***

Наруто одиннадцать и он мелкий, дерзкий, наглый пацан. От его шуток пострадал каждый третий житель деревни, но призвать его к ответу не представляется возможным – наказания не несут для него информативной нагрузки, к тому же он весьма успешно их избегает. Наруто – головная боль Третьего.

Наруто часто дерется – весь его вид вызывает желание врезать нахалу – но редко побеждает. Он учится в Академии, но учится ужасно. Всех его умений хватает только на то, чтобы насолить очередному жителю деревни, и иногда на то, чтобы не быть застуканным на месте преступления.

Наруто вызывающе разговаривает, носит вызывающе яркую одежду, охальничает с учителями, пристает к Сакуре, и гадит всем подряд. Наруто кажется Третьему чудовищной ошибкой воспитания. Его ненавидела в детстве половина деревни, как ни старался Третий убедить всех, что ребенок не виноват, в том что он клетка для древнего демона.

Третий не преуспел, зато Наруто – вполне: теперь его ненавидит вся деревня, лично за характер, нахальную улыбку и невыносимую изобретательность в придумывании гадостей.

Им нет дела до того, что Наруто ребенок, да он и не ребенок, ему одиннадцать, некоторые в таком возрасте уже дзенины. Они ненавидят его образ и проказы. Им нет дела до Наруто.

Наруто плачет по ночам. Ему снятся сны. В них упоительный запах крови и страха. Кости хрустят под клыками, горячая кровь смачивает глотку. Хочется крушить, разрушать, уничтожать, убивать-убивать-убивать! Крики вокруг патокой текут в уши, бешеный стук сердца, ненависть и всюду кровь-кровь-кровь… Во сне Наруто наслаждается этим, он сильный, ему некого бояться. Земля дрожит, луна подмигивает с неба, окрашивается в кровавый цвет, как и все вокруг, и Наруто наслаждается этим. Наслаждается силой, свободой. Он ревет в небо, бросая вызов: себе, миру, всем вокруг - и наслаждается этим.

По утрам Наруто просыпается на мокрой подушке и судорожно дышит в темноте.

***
Наруто двенадцать и он заканчивает Академию. Он все так же проказничает, но теперь его шутки стали тоньше и изощренней, поймать его на них, а тем более обвинить, очень трудно.

Наруто не лучший ученик Академии, далеко не лучший. Ему не хватает сосредоточенности и знаний, он плохо усваивает новую информацию, и до сих пор дерзит учителям.

Наруто изменился, и это бы заметили его друзья, но у него нет друзей. Наруто все такой же вызывающе яркий, наглый, дерзкий. Но теперь у Наруто тяжелый, оценивающий взгляд. И кто-нибудь обязательно это заметит, но никто не смотрит Наруто в глаза.

Наруто живет во снах. В них по-прежнему очень много крови, но теперь там есть что-то, от чего уже не хочется плакать.

В его снах гигантский водопад – толща воды, срывающаяся с каменистой скалы. Он подставляет спину струям, и они бьют его, пригибая к воде, но почему-то совсем-совсем не больно, и он подхватывает капли разверзнутой пастью. Вода смачивает глотку ничуть не хуже крови, и он резвится в падающих струях. Брызги в свете заходящего солнца расцвечивают шкуру во все цвета радуги, и он бежит на закат, догоняя уходящее солнце.

В его снах земля стелется под лапы и так упоительно-прекрасно бежать на пределе сил, не замечая ни рек, ни пропастей, ни гор.

В его снах звуки сливаются в удивительно гармоничную песню окружающего мира, и он слышит все: по отдельности, но вместе, и его восторженный рев заставляет затихнуть все вокруг. Звери боятся его, как добыча боится хищника, и убираются с его пути, и это так правильно и хорошо, что он даже не трогает их.

В его снах он огибает стороной воняющие скопления людей – когда душа поет и сердце требует бежать на закат, догоняя солнце, или нападает на них – когда глупые людишки решают что-то доказать. Себе ли? Ему? Он не знает, но принимает бой, и мир вновь застилает пелена крови.

В его снах полно кровавых сражений. Он наслаждается битвой, так же как наслаждается покоем. Его жизнь во снах лишена дум о будущем, прошлом. Лишь иногда, когда в ответ слышится ответный рев, он вспоминает о человеке, который подарил ему жизнь. И прогоняет воспоминания о нем: они всегда уходят вместе со вкусом крови брата у себя на клыках.

Наруто больше не плачет по ночам. Он живет своими снами, и иногда ему кажется, что у него внутри притаилось что-то страшное и опасное.

И от этого, почему-то, совсем не страшно.

***
Наруто по-прежнему двенадцать, но у него есть самый первый друг, сданный не с первого раза экзамен и секретная техника за спиной.

И сны. Но о своих снах Наруто не говорит даже Ируке-сенсею, когда они вместе едят в Ичираку-рамен. Они болтают о сотни мелочах, Наруто восторженно, захлебываясь, рассказывает Ируке-сенсею о своей новой команде, о «прекрасной Сакуре-чан» и «мудаке Саске», о Какаши-сенсее и его маске. И ловит-ловит-ловит ответный взгляд – наконец-то без ненависти и страха: спокойная улыбка и одобряющие подзатыльники. Наруто смотрит, и не может насмотреться: в чужие зрачки, глаза-в-глаза, никто и никогда еще не смотрел на него.

Наруто почти счастлив.

Им дают дурацкие миссии и Наруто, конечно, лажает, но Какаши –сенсей не ругает, Сакура-чан сердится не всерьез, а Саске смотрит насмешливо, но без страха. Наруто дерзит Какаши-сенсею, лезет к Сакуре-чан, и до драк ругается с Саске. Наруто счастлив.

Их отправляют на миссию в страну Волн и Наруто горд, как никогда. Он идет по утоптанной дороге и громко что-то рассказывает, когда на них нападают. Какаши-сенсей реагирует мгновенно, а Наруто стоит, замерев на месте.

На него волнами накатывают сны-воспоминания, и в душе поднимается волна удушающей злобы: на Какаши, который реагирует слишком медленно, на Сакуру, которая не реагирует вообще, на Саске, на всех людей вокруг. Наруто приходит в себя от вскрика Сакуры, но с врагами уже справились Какаши-сенсей и Саске. Наруто смотрит на капающую на землю кровь и чувствует ее тягучий, маслянистый запах.

Они добираются до страны Волн, и Наруто тренируется с Саске до рассвета и полного изнеможения. Он не то чтобы не привязан к Саске, вовсе нет, теме – его вечный соперник, но по правде говоря, Наруто скучает по своим снам. Ему кажется дико тяжелым собственное тело: в свете луны находят воспоминания о том, как легко он взвивался на милю вверх, и земля была далека, а холодный кругляш луны бесконечно близок. Наруто запутался, он уже не понимает его это воспоминания, или не его? Деревья вокруг бесконечно хрупки, или можно забраться на самую верхушку даже не примяв веток? Камни крошатся под ногами, или можно оттолкнуться от них и побежать вверх, вверх по стволу? Наруто застывает на месте и ему ужасающе страшно, он не понимает, кто он и где.

- Добе.

Наруто оборачивается на оклик, и мир стремительно возвращается на свои места: он Узумаки Наруто, и ему почему-то снятся сны, в которых он демон из древних легенд.

- На перегонки, теме? Спорим, ты меня не догонишь?

Они срываются с места, и Наруто чудится тихий раскатистый смех.

***
Наруто двенадцать? Или несколько тысячелетий?

Он не знает, да это и не важно, важно то, что он сейчас на части порвет этого урода в маске. Наруто переводит взгляд на неподвижно лежащего Саске, и ледяная тюрьма взрывается от ужасающего рева.

Наруто приходит в себя и отшатывается: перед ним гигантская клетка и два светящихся красных глаза.

Демон-лис с присвистом выдыхает, и Наруто неожиданно вспоминает свои сны: кровавые бойни, вечную дорогу, красную луну и солнце, убегающее за горизонт. Наруто сжимает кулаки и вскидывает голову, он не боится этого… кто бы он ни был.

Лис смотрит на него и молчит, и Наруто неожиданно тонет в его узких зрачках, там целое море чувств: ненависть, любопытство, ненависть, злоба, ненависть, презрение, ненависть-ненависть-ненависть. И одиночество, столь страшное и всепоглощающее, что Наруто пошатывается на разом обмякших ногах и садится в воду-не воду около клетки.

Ему не страшно, правда не страшно, но молчание тяготит, и, чтобы разрушить звенящую тишину, он выкрикивает:

- Мое имя Узумаки Наруто! Я стану Хокаге, это мой путь ниндзя!

И смотрит в удивленно расширяющиеся зрачки.

***
Наруто тринадцать и у него впереди экзамен на чунина.

Наруто смешливый мальчишка, он перестал строить козни, и деревня вздохнула спокойно. Третий посмеивается сквозь трубку и говорит, что Наруто повзрослел. Он показывает Хокаге язык и применяет секси-но-дзюцу, мгновенно разрушая впечатление; Хокаге смеется в голос, пока Наруто убегает от разозленного Ируки, и насмешливо фыркает, когда слышит разъяренные вопли с улицы.

У Наруто есть друзья, немного, но он считает Сакуру, Какаши и Ируку своими друзьями. А, ну и Саске. Конечно Саске.

Наруто неугомонный ребенок, он выполняет миссии громко и шумно, и заставить его сидеть на месте не представляется возможным. Какаши-сенсей и не пытается; у Наруто добрый взгляд и нотка хищности в глубине зрачков, этим он неуловимо напоминает Обито, хотя более непохожих внешне людей стоит поискать.

Какаши наблюдает за Наруто: в его движениях постепенно появляется хищная грация, как будто кто-то учит его двигаться бесшумно и стремительно, но Наруто не у кого учиться кроме самого Какаши, и эта мысль отметается как невозможная.

Впереди экзамен и Сакура волнуется. Наруто тоже трусит, но ни за что не покажет этого сокоманднице, даже если ее взгляды обращены только на Саске. А вот Учихе Наруто с удовольствием строит рожи, и заливисто смеется, когда Саске бросается в драку.

В ночь перед экзаменом Какаши-сенсей велит им как можно лучше отоспаться, Наруто рад бы последовать его совету, но вместо этого он проваливается вниз, в пронизанную оранжевыми всполохами темноту. И открывает глаза перед клеткой.

Лис приоткрывает глаз и приветственно скалится. Наруто по забывчивости подходит слишком близко к клетке и тут же с воплем отшатывается от метровых когтей.

- Не теряй бдительности, - отвечает Лис на его возмущенное ворчание, и прикрывает глаза до узкой щелочки. – И убирайся.

Наруто все еще возмущенно ворчит, но садится рядом и начинает рассказывать все то, что скрыто от глаз лиса: удивительные облака сегодня над лесом, почти в форме гигантской жабы; его восторг от теплого южного ветра, который почему-то пахнет морем; зеленую траву, кончики которой забавно раздваиваются; тупую кошку, которую их команда так и не смогла поймать.

Наруто говорит и говорит, он почти уверен, что Лис, имени которого он так и не узнал, не слушает его. Но Наруто слишком хорошо помнит, каково это, сидеть на одном месте в полном одиночестве и не знать, что происходит вокруг. И Наруто помнит, как судорожно он ждал прихода няни в детстве, а затем своих снов, в которых не было одиноко, ведь вокруг был целый мир.

Наруто говорит и говорит, скорее себе, чем Лису. Он единственный, кто смотрит на Наруто так, что душа уходит в пятки, и голос начинает дрожать: жуткий взгляд, и на дне зрачков ворочается что-то темное и страшное, древнее, равнодушное и беспощадное, как живая стихия.

Но Наруто говорит и говорит, потому что догадывается, что именно видят люди в его собственных глазах. И он все еще помнит, каково это, прятать взгляд, чтобы не наткнуться на ответные ненависть-страх.

Но Наруто не боится Лиса.

И говорит.

***

Наруто четырнадцать и у него на плечах многотонным грузом лежит данное Сакуре обещание. Он выдерживает и смерть Хокаге, и разрушенную деревню, и предательство лучшего друга, но обещание висит на шее и тянет его на дно пропасти.

Наруто все еще жизнерадостно улыбается, ругается на Эро-сеннина, упоенно тренируется. И подгоняет извращенного отшельника на особо длительных остановках.

У Наруто широкие плечи, угловато-детская фигура, сильные руки, бесшумная походка и хищная грация во всем. Он смотрит с прищуром, в котором сквозит что-то лисье, и, улыбаясь, чуть приподнимает верхнюю губу, как будто обнажает зубы в оскале.

Наруто совершенно не образован, у него как пласт отсутствуют знания из Академии Шиноби, будто он и не был там никогда, и Джирая пытается заполнить эти пробелы. Наруто возмущенно ворчит, а потом замирает на пару секунд с провалившимся вглубь взглядом, и соглашается.

Джираю пугают эти остановки, но он не подает вида. Он чувствует в Наруто что-то странное, его чакра просто непомерно велика для четырнадцатилетнего пацана; Джирая берет в расчет Девятихвостого, но чакра, которой пользуется Наруто – его, и ничего лисьего в ней нет.

Наруто оговаривается, он говорит о временах Первой Войны, временах Хаширамы и Сенджу, временах Рикудо-сеннина, и говорит так, будто сам там был. Наруто не читает книг, Джирая следил за ним, поэтому получить знания ему не откуда. Джирая догадывается, в чем дело, но это кажется столь невероятным и диким, что сразу отметается им как невозможное.

Наруто смотрит по ночам на луну, и Джирая как-то раз шутит про старика и саке.

Наруто оборачивается, и на Джираю смотрит пара красных лисьих глаз.

***

Наруто четырнадцать, и он охотится за Саске, а за ним охотятся Акацуки, а за Акацуки охотится Саске, и все это так сложно, что уж лучше и не пытаться понять.

Наруто не боится: удирает от Акацуки, догоняет Саске, пытается не дать Саске поймать брата и видит кошмары.

Это не его привычные лисьи воспоминания – чтобы выудить эту информацию от скрытного Лиса Наруто ни один час топчется перед клеткой – это настоящие кошмары.

В них он неподвижно лежит на каменном алтаре, пошевелиться нет никакой возможности, а затем вспыхивают в темноте девять ярких уродливых голов, и начинают медленно подниматься глаза страшного чудовища в центре. Наруто пытается вырваться, но не выходит. Он чувствует, что происходит что-то страшное, непоправимое.

А затем он ощущает, как медленно и мучительно из него вытягивают что-то гигантское и уже давно не жуткое, как рвется что-то внутри. Наруто кричит. Ему кажется, что это рвется душа.

Наруто просыпается с криком, на мокрой подушке и сразу прислушивается. Судорожно бьющееся сердце замедляет свой бег только после ворчливого отклика где-то внутри.

Наруто не верит, что это возможно: вытащить из него Лиса; а сам лис молчит, только щурит горящие глаза и скалит клыки. Наруто фыркает в ответ на насмешку, и переворачивает подушку другой стороной.

Наруто молчит, и Лис не знает, что больше всего Наруто боится не смерти. Хотя может Лис тоже слышит, с каким нечеловечески страшным звуком рвется душа.

***

Наруто четырнадцать, и его кошмары становятся явью, когда Акацуки похищают Гаару.

Наруто бежит на помощь, как бежал всегда и ко всем. Наруто молчит, но ему дико, нечеловечески страшно, и все, на что он может надеяться, что никто этого не заметит.

Наруто улыбается Сакуре, и она улыбается в ответ, хотя эта его улыбка ей незнакома. В ней что-то жуткое, веющее первобытным страхом и воем дикого зверя за гранью освещенного круга. Но Сакура улыбается в ответ, потому что, ну, это же Наруто! Это Наруто, и она не намерена рушить их дружбу.

Наруто смотрит на бабушку Чие настороженно, Лиса она беспокоит, и его чувства передаются Наруто, хотя он и пытался отгородиться от них, как только узнал о Гааре.

Наруто страшно, но он не может позволить себе бояться, не может позволить чтобы страх почувствовал Лис, потому что тогда… Наруто не уверен, что Лис его уважает, но ему почему-то кажется, что страх это не то чувство, которое признает Девятихвостый.

Наруто страшно, но он бежит вперед, преодолевая страх. Наруто сильный, действительно сильный шиноби, у него огромный запас чакры и Лисья в резерве, хотя Лис четко дал ему понять, что перестанет с ним общаться, как только Наруто начнет использовать ее. Наруто и не использует, он развивает собственные запасы, и хотя контроль над чакрой у него не на высоте, количество успешно заменяет качество.

Наруто невероятно сильный шиноби, и, хотя он кричит об этом на каждом шагу, сам он даже не представляет насколько его уровень выше уровня Хокаге.

Джирая прекрасно представляет, что в будущем вырастет из Наруто, поэтому, когда он вырубает его точным ударом в затылок и проникает в его подсознание, с сидящим там Лисом он говорит на удивление вежливо и деловито.

***

Наруто четырнадцать, и у него нет звания чунина, как у всех его одногодок-шиноби; у него нет девушки, как у одногодок-гражданских; у него даже семьи нет. Зато у Наруто есть непрошибаемая вера в себя, звонкий голос, самые верные друзья и большая тайна.

У Наруто есть тайна, и больше всего на свете он боится, и хочет, чтобы все о ней узнали. Его тайна сидит у него в подсознании и скалится ослепительно-белыми зубами на любое дружеское проявление с его стороны. Эта тайна заставляет его разговаривать насмешливо и цинично, потому что иначе мерзкому зануде-Лису и слова не скажешь.

Лис комментирует каждый его шаг, и Наруто кажется, что он сходит сума. Наруто понимает, что Лису скучно, но на искреннее предложение дружбы Лис отвечает таким насмешливо-издевательским смехом, что Наруто вылетает из своего подсознания с перекошенным лицом – даже стоящая рядом Хината краснеет и решается спросить о его самочувствии.

Наруто часто застывает на несколько секунд-минут, смотря в пространство остекленевшим взглядом, и Сакура беспокоится. Она собирает всех его друзей, и они тащат сопротивляющегося Наруто к Цунаде.

Хокаге осматривает его, долго глядит в судорожно распахнутые глаза. Наруто уверен, что сейчас произойдет что-то непоправимое, но Лис успокаивающе-ехидно фыркает в сознании, и Пятая чуть заметно улыбается.

- Подобные проблемы на миссии есть? – гаркает она, и получив отрицательный ответ, выгоняет их из кабинета. – Тогда все в порядке.

Наруто вываливается вместе с гурьбой смеющихся друзей и ловит взгляд Пятой.

«Спасибо, женщина» - рыкает в сознании Лис, и Наруто пораженно распахивает глаза.

***

Наруто всего пятнадцать, но ему кажется, что его мир рухнул, распался на сияющие осколки, и восстановить его нет ни времени, ни сил.

Он бредет по улицам Конохи, и никто не смотрит ему в глаза, совсем как тогда, много лет назад. Люди отводят взгляд – и от этого Наруто еще хуже, хотя уже хуже некуда.

Джирая погиб, и мир Наруто рухнул вместе с ним, в бездну, в пропасть, в беспросветное отчаяние. Сакура пытается выдавить ободряющую улыбку, он машинально улыбается в ответ, выходит жуткий оскал, но прости Сакура, прости. Наруто бредет нога за ногу и невидящим взором замечает мелочи его бывшего мира. Кунай, бордель, лавка с мороженым, веселая девица с потрясающими формами – Эро-сеннин оценил бы. Бы. Но Эро-сеннина больше нет.

Наруто не помнит, как он оказывается на этой лавке и сколько там сидит. Не помнит, что говорит ему Ирука-сенсей – был ли он вообще, или это игры расшалившегося воображения? Мороженое тает в его руках, и он закрывает глаза.

Тихо капает вода, глаза Лиса за клеткой непривычно внимательны: зрачки-щелки остры, как лезвия, и чуть подрагивают в такт размеренному дыханию. Наруто молчит. Хочется просто закрыть глаза.

Наруто устал, устал от негласной войны, от смертей, от того, что у него не получается спасти тех, кого хочется спасти. Наруто устал, выдохся, сдался. Зачем бороться, куда идти, что дальше делать? Ответов нет. Хочется просто закрыть глаза.

Наруто бездумно опускает голову и смотрит на подрагивающую от капель воду-не воду под его ногами. Дождь? Откуда здесь дождь?

Он не знает, зачем пришел, ему не место здесь в таком состоянии, не рядом с Лисом, который не терпит слабаков и неудачников. Наруто должен уйти, но у него не хватает сил остаться сейчас одному, сейчас, когда каждый заперся в своем горе.

- Долго ты будешь страдать, пацан?

Наруто вздрагивает, как от удара, и вскидывает голову. Лис еще ни разу не начинал разговора сам, не тогда, когда Наруто приходит к нему.

- Сопли – удел девчонок, Наруто, не ты ли убеждал меня, что твоя мечта – стать Хокаге?

Наруто безмолвно кивает, в горле застрял ком, слезы катятся по лицу, и он делает шаг вперед.

- Тогда собери свою сопливую задницу в кулак, - Лис щурит горящие огнем глаза и растягивает морду в диком оскале, - и найди в себе силы завершить то, что начал твой учитель!

Наруто смотрит в черные щелочки зрачков и видит, видит! в них безмолвную тень сочувствия.

- Я не могу позволить, чтобы моим носителем стала безвольная клякса, – грохочет Лис, опуская морду к самым прутьям. - Я не собираюсь сидеть в тебе вечно, жалкий щенок, так что бери себя в руки и будь достоин называться – Узумаки Наруто, Джинчурики Девятихвостого Демона Лиса Курамы!

Наруто делает шаг вперед, и еще, и еще, и прижимается мокрым от слез лицом к шерсти у носа Лиса… Курама, его зовут Курама.

- Еще как, даттебае! – хрипло шепчет он, и из глаз льются тихие безмолвные слезы.

Они долго стоят так.

Курама не отстраняется.

***

Наруто шестнадцать, он владеет сендзюцу, создал разен-сюрикен, он силен, смел, и, как утверждает Курама, невообразимо наивен.

У Курамы сложные отношения с жабами, Наруто прекрасно это знает; хотя там скорее вообще нет никаких отношений. Курама фыркает и раскатисто рычит в ответ на возмущения Наруто: в режиме сеннина от него будет пахнуть прыгучими земноводными, и Лис едко проходится на тему «лягушачьих лапок» и «куриных мозгов» - «адская смесь, как раз в стиле Конохи».

Наруто возмущается, стучит по прутьям и орет во всю глотку, а потом заливисто смеется. Лис скалится в ответ и жабы испуганно исчезают: Курама не терпит чужаков. Наруто возмущается еще больше, обзывает Кураму самовлюбленной рыжей эгоистичной задницей, и застывает с таким неподдельным восторгом в глазах, что Лис невольно кривит губы в оскале-улыбке.

«Я сам тебя научу».

Наруто учится, он действительно одаренный парень, и Курама с удовольствием запустил бы в этих жаб по паре бомб хвостатого, но ему с лихвой хватает их взгляда и сияющих глаз Наруто. Или Наруто-сеннина? Не суть важно, думает Лис, погружаясь в дрему, дурак, он и есть дурак.

Наруто бредет по Конохе, еще тихой предрассветной Конохе, и улыбается внутри. У Наруто бесшумная лисья походка, Курама заслуженно ею гордится, хоть и отрицает это, гордо поднятая голова, нахальный взгляд голубых глаз, и красные всполохи в глубине зрачков. У него широкая улыбка, и чуть заостренные клыки. У Наруто много друзей, много грусти и много радости. Он бредет по предрассветной Конохе, когда внутри с жутким ревом взвивается Лис.

***
Наруто шестнадцать, и ему впервые призналась в любви девушка. Наруто всего шестнадцать, но ярость, закипающая внутри, принадлежит чему-то древнему, страшному и могущественному, и Наруто не собирается сдерживать свою ярость.

Наруто бьет-бьет-бьет Пейна, но тот все еще жив и ярость не утихает, разгорается с новой силой. И Наруто снова бьет, бьет и бьет. Он не чувствует своего тела и ему кажется, что это один из его снов, один из тех кровавых снов, где воняет чужим страхом, уши забивает криком, и смочить иссушенную глотку уже нельзя просто водой. Наруто бьет, и упивается своей яростью, своей силой, своей безграничной мощью, которая…

«Пацан!»

Оглушающий рев разбивает ярость на сияющие осколки, и остается только кристальное понимание: Наруто не то, что ему кажется.

Наруто осознает себя, поводит лобастой головой, дергает правым ухом…

И со всей силы вбивает в череп Пейна разенган.

Наруто не то, что ему кажется, но теперь он точно знает, кто он есть.

***

Наруто семнадцать, у него много друзей, почти нет недругов, и есть пара смертельных врагов. На плечах у Наруто данное давно обещание, и тихая горечь. Наруто видит в глазах Сакуры прошедшую любовь, и желание забыть черноволосого мальчишку. Коноха на войне, и никому нет дела до Учихи: преступник S-ранга – это уже не тот Учиха Саске, которого знал Наруто.

Все верят в это, но Наруто точно знает – у него тысячелетний опыт из воспоминаний-снов – никто не меняется. Наруто знает это, и он уверен, что внутри Саске все еще живет тот черноволосый мальчик с черными глазами.

Наруто заперт на острове, внутри беснуется Курама, и от гвалта, который поднимают два ругающихся демона, голова болит не только у него, но и у Би.

Наруто шипит на Лиса с Осьминогом, и Гьюки презрительно на него рыкает. Курама взвивается в ответ мгновенно и молниеносно бьет по Би и Хачиби ментальным ударом. Наруто помогает подняться Кираби и ругается с Лисом.

Наруто заперт на острове и сходит сума. Наруто чувствует смерть, смерть там, где сейчас его друзья, и это невыносимо, ужасающе выводит из себя.

Наруто смотрит на Киллера Би, ловит хищный отблеск глаз, и они срываются с места, туда, где погибают шиноби Союза.

***

Они вне времени. Они наклоняют голову и оголяют зубы в хищном оскале. Перед ними Десятихвостый с жалким человечишкой, и они собираются его убить. Опыт прожитых лет кричит о том, что надо сделать с Десятихвостым. Опыт прожитых лет кричит о том, как убить человека.

Они чувствуют других шиноби рядом: сзади, сбоку, под ногами. Они хотят убить их? Или они их друзья и их трогать нельзя?

Какие друзья, что за бред? Друзья, шепчет сердце, и они взрыкивают в невольном смятении.

Они чувствуют жалкую букашку у них на носу, и фокусируют на ней взгляд.

- Мы надеемся на вас.

Они встряхиваются, и все становится четко и понятно: люди, друзья, шиноби, биджу, братья, создатель, джинчурики, воспоминания-сны.

Они в раздражении взмахивают сразу девятью хвостами, помогая информации уложиться в одной голове.

Они неуязвимы.

Они сильны.

Они вместе.

***

Рокудайме Хокаге двадцать один, и у него тяжелый взгляд, нечеловечески быстрые движения и звонкий голос с рычащими нотками.

У Хокаге в друзьях – пять Каге, море дзенинов, куча криминальных личностей, все джинчурики и Девять Биджу – хотя не все из них до конца с этим согласны. У Хокаге во врагах - … У Хокаге нет врагов, Рокудайме безумно, невероятно опасен, и он слишком многих потерял, чтобы позволять себе недругов.

У Хокаге голубые хищные глаза с вертикальным зрачком и огнем на дне. Хокаге не ругается с послами – он смотрит на них тяжело и пронзительно, и его лучшая подруга только хихикает, ловя хитроватые искорки, видимые только его самым лучшим и верным друзьям.

У Хокаге нечеловеческая грация, божественная фигура и море фанаток. Охрана Хокаге думает, что Рокудайме даже не подозревает об их существовании.

У Хокаге быстрая, летящая, бесшумная поступь, но толпа расступается перед ним, как восторженные верующие перед спустившимся на землю божеством.

У Хокаге сильные руки, сильное тело, сила – это олицетворение его сути. Сила, сила во всем.

Хокаге любит детей, и часто навещает своего бывшего учителя в Академии. Дети возвращаются домой, и рассказывают родителям о встрече с Рокудайме, как о встрече с ожившей стихией.

Хокаге подолгу стоит у Мемориала памяти: там высечено много важных имен, но нет одного, самого дорогого. Рокудайме многих спас, но простить себя за смерть лучшего друга он так и не смог. Хокаге стоит у Мемориала, и по щекам его катятся слезы.

У Хокаге доброе сердце и огромная душа: ее хватает на двоих. И когда на горизонте вновь появляется гигантский лис, словно догоняющий солнце, лицо Хокаге озаряется счастьем. Он окликает друзей, те согласно кивают, приветственно вскидывая руки к возвышающемуся Зверю, и Хокаге удобно размещается на лобастой башке, а затем исчезает.

Лис издает восторженный рев, и скрывается за горизонтом.

@темы: фанфики, аниме, Курама, Наруто